Репортаж

Литература в русской школе – один из самых сложных предметов. Здесь невозможно «подковаться» раз и навсегда, вооружившись универсальными рецептами, единым подходом к теме или идеально выверенными критериями оценки. Учителю-словеснику приходится двигаться интуитивно, прокладывая новые пути, слушая ученика и свою интуицию.

Но кое в чем мы можем добиться ясности! Это доказывает выступление профессора кафедры риторики и культуры речи Института филологии МПГУ Елены Ерохиной. На ее лекции «Новая модель ЕГЭ по литературе: расставляем акценты в подготовке к экзамену» учителям удалось составить цельную картину предстоящих изменений в профильном экзамене по литературе.

Представленной модели можно доверять: она прошла апробацию в 12 регионах и получила высокие оценки. Экзамен для большинства сдающих будет сложным, и это нормально, считает эксперт:

― Цель ЕГЭ по литературе ― получение сведений о готовности ученика к продолжению образования по гуманитарной направленности. Не надо удивляться, что не все, кто выбрал, сдают литературу на высокий балл. Если у детей, которые всерьез занимаются журналистикой или мечтают поступить на режиссерский факультет, есть мысль связать свою профессию с этим хобби ― то экзамен им точно нужен.

Общая концепция ЕГЭ осталась прежней: многое из старой модели убрано, а в том, что осталось, по-новому расставлены акценты. Исключены задания с кратким ответом: они были признаны не показательными и недостаточно валидными.

Критерии оценки вопросов с развернутым ответом (как для прозы, так и для лирики) стали более детальными. Обязательные два критерия ― соответствие ответа заданию и глубина ответа. Если по соответствию выпускник получает ноль ― ответ дальнейшей оценке не подлежит. Глубину ответа можно оценить в 0, 1 или 2 балла ― но как мерить эту глубину? Только основываясь на экспертном мнении оценивающих:

― В литературе не бывает эталонных ответов, если бы они были, это было бы педагогическое преступление. Проверять ― только основываясь на свой профессионализм. Литературу сдают очень немногие, надо постараться найти нужное число экспертов.

После двух основных, смотрим еще несколько критериев. Опора на текст: главное ― правильно проинтерпретировать цитату. Фактологическая точность: не искажен ли текст, правильно ли используются литературоведческие термины. Логичность: не путать с композиционной стройностью! Это вам не сочинение, можно в случае чего писать без вступления и заключения. Важно, чтобы мысль не «топталась» на месте, не было повторов и неправильных выводов. Наконец, введен еще один отрадный для всех словесников критерий ― качество речевого оформления.

― Это было чудовищно, когда мы должны были ставить положительный балл ученику, который раскрыл тему, допустив два десятка речевых ошибок. Пусть пока выпускник теряет на этом критерии всего один балл, но справедливость частично восстановлена.

По-прежнему следим за нюансами: проверяем, понимают ли ученики разницу между конфликтом и противоречием? Умеют ли находить центральный образ стихотворения (ведь необязательно это лирический герой)? Создатели модели постарались уйти от туманных формулировок, вроде «художественная яркость» и «глубина»: формулировки более ясны, но и ответ ожидается более четкий.

На лекции «Интертекстуальные связи литературного произведения в исследовательской деятельности школьника» заведующий кафедрой методики преподавания литературы Института филологии МПГУ, профессор Виктор Чертов призвал педагогов посмотреть на литературу как форму коммуникации и игры, как способ самопрезентации человека и даже как метод моделирования мира:

― Когда мы читаем Данте, то говорим, что «Божественная комедия» ― акт моделирования мира. Но мы никак не можем привыкнуть к тому, что наш ученик Саша Петров на уроке литературы занимается тем же. Остановить этот процесс невозможно: если человек рожден, чтобы провоцировать, искать и создавать новое, ничего с этим не поделаешь. Бывает, что мальчик тихо слушает меня на уроках, не может ямб отличить от хорея, но потом приносит мне целый сборник фантастических рассказов собственного сочинения.

Профессор обратил внимание на разнообразие тем для проектной работы: полезно искать в области социологии литературы, психологии чтения. Можно изучать предпочтения читающих сверстников, составлять индивидуальные программы чтения для знакомых, рассматривать самые запоминающиеся художественные впечатления ― причем использовать для этого опросы в соцсетях совсем не зазорно.

― Исследовательская деятельность ― это познание мира и себя, чтение ― универсальный культурный механизм, а обращение к текстам в ходе исследовательской деятельности ― это акт вхождения в свою культурную традицию, ― таков был основной посыл выступления.

Лекция профессора кафедры методики преподавания литературы Института филологии МПГУ Елены Гетманской «Школьное сочинение по литературе: национальные традиции и современные подходы» были подняты вопросы не только смысла и назначения школьных сочинений, но и всего предмета в целом:

― Сейчас весь мир движется в сторону объединения языка и словесности. В каких-то странах это, может быть, и оправдано, но нам, русским словесникам, есть чем гордиться, ― подчеркивает Гетманская. ― Нельзя нам спешить редуцировать его, интегрируя в русской язык. Уже сейчас в Латвии вместо русской литературы собираются ввести австралийский стандарт: вместо литературы там есть предмет «Драма».

При беглом сравнении всем становится ясно, что масштаб задач в нашей текущей программе гораздо более обширен, чем предлагается изучать в рамках «драмы», с ее лапидарным спектром задач и поверхностным подходом.

Учителя познакомились с тем, какой была методика сочинений в русской школе 19 века. Тогда сочинение причислялось к стилистическому упражнению, в число обязательных упражнений были включены переводы с латыни и греческого на русский язык. Оказывается ― для того, чтобы ученики не только выражали собственные мысли, как казалось тогдашним педагогам ― бессодержательные, а еще и пересказывали чьи-то другие, более глубокие идеи.

Сегодня школьное сочинение ― совсем другой жанр, здесь можно и нужно высказывать свои мысли, выходить за рамки художественного произведения: ведь в любой настоящей работе всегда видно личность, и в этом-то ее ценность.

О современной русской литературе в школьной программе прочел лекцию профессор ИСРО РАО Борис Ланин. С включением в школьную программу классических авторов есть масса трудностей, и Ланину, как автору учебника по современной русской литературе, это известно не понаслышке:

― Например, сейчас Сергей Довлатов оказывается обязательным автором в школьной программе, произведение ― по выбору. Думаю, я хорошо знаю творчество Довлатова, но из всего, что я читал, я не нашел ничего, что можно взять в школу: все герои Довлатова либо пьют, либо уже выпили. Кроме того, произведение, которое мы выбираем для школьного анализа, должно обладать сюжетной протяженностью, должны быть события, описания, которые можно обсудить с учениками. В итоге, пришлось написать в учебнике главу о взгляде Довлатова на творчество современников: по мотивам «Соло на Ундервуде».

― С Владимиром Сорокиным та же беда: редкий автор, который постоянно растет над собой и удивляет, пишет все лучше и лучше, но в программу приходится включать единственное произведение, в котором нет ненормативной лексики.

Тему современной русской литературы подхватила Наталья Попова, доцент кафедры методики преподавания литературы Института филологии МПГУ, с лекцией «Современная русская литература в круге чтения учителя-словесника». Главная профессиональная компетенция настоящего словесника ― читать, читать новое и по возможности показывать детям лучшее из прочитанного: ведь давно известно, что у нечитающего словесника будут нечитающие ученики.

Сейчас круг чтения современного школьника изменился: зарубежная беллетристика, которой зачитывались двадцать лет назад, для них неактуальна. Читают Коэльо, Паланика, Кинга. Из современной русской литературы знают только Мариам Петросян (нашумевшая книга «Дом, в котором…» и Алексея Иванова (в основном ― по фильму «Географ глобус пропил»).

А большинство учителей-словесников сейчас вообще не читают ничего, кроме «Грозы» в тридцатый раз, готовясь к уроку: ясное дело, колоссальная нагрузка, электронные дневники, общественные мероприятия… Но в наших силах ― держать руку на пульсе, находить время и читать важные современные книги. Наталья Попова предложила учителям краткий путеводитель по лучшим русским романам последних нескольких лет.

Судя по реакциям зала, педагоги были рады поговорить о хорошей литературе: в списке Поповой ― «Возвращение в Панджруд» Андрея Волоса, «Лавр» и «Авиатор» Евгения Водолазкина, которого уже кое-где стали преподавать в школах, Гузель Яхина с ее популярным романом «Зулейха открывает глаза», новая книга Захара Прилепина… Как только Наталья Попова начала рассказывать сюжет «Возвращения в Панджруд», учителя взмолились:

― Нет-нет, не рассказывайте! А то нам неинтересно будет!

На минуту показалось, что в аудитории сидят увлеченные чтением школьники, предвкушающие знакомство с новой книгой. Ну а если по крайней мере две сотни российских словесников, несмотря на все трудности, не утратили вкуса к чтению ― значит, мы не останемся без увлеченных, читающих и думающих выпускников.

Александра Чканикова

Программа дня

Условные обозначения:
 120 — Количество участников мероприятия
25% — Доля от общего количества участников на мероприятии